О пользе зависти и сплетен

Зависть и сплетни обычно вызывают неодобрение. Однако, несмотря на это, после сотен тысяч лет эволюции человечества они по-прежнему с нами. Можно, конечно, не мудрствовать лукаво и присоединиться к хору тех, кто безоговорочно осуждает любые такие проявления. Но давайте попробуем задаться вопросом о возможной адаптивной ценности зависти и сплетен, заставляющей людей прибегать к ним снова и снова, несмотря на возможное негативное отношение окружающих.

Поскольку многое при этом зависит от конкретной ситуации, мы не будем стремиться к максимальной общности, а рассмотрим в качестве примера, как зависть и сплетни могут защитить нас от людей, представляющих особую опасность.

Если говорить об эволюционном значении эмоциональных проявлений в целом, они помогают нам быстро сконцентрироваться на наиболее важных аспектах окружающей ситуации. Так, страх давал возможность нашим далёким предкам не рефлексировать подолгу о возможной опасности, исходящей от саблезубого тигра, а принять срочные меры к тому, чтобы не стать его завтраком. Подобным же образом зависть привлекает наше внимание к тем, кому удаётся получать многое от жизни. Особый интерес при этом вызывают те, кто достигает этого минимальными усилиями. Например, какой-нибудь успешный фермер, организатор сельскохозяйственного производства, пахавший от зари до зари, которому его состояние досталось потом и кровью, обычно не вызывает такой зависти, как те, кому удалось разжиться солидными суммами «лёгких денег».

Далее же всё зависит от того, как объектам нашей зависти удалось этого достичь. Возможно, они используют необычайно эффективные стратегии. И тогда в наших интересах обратить пристальное внимание на эти методы, попытаться их освоить и адаптировать под свои задачи.

Однако нередко встречается и другой вариант, представляющий для нас здесь особый интерес. Привлекшие наше внимание люди могут попросту играть по другим правилам. А именно, осознанно и целенаправленно строить свои взаимоотношения с другими таким образом, чтобы получать от них значительные блага, не отдавая практически ничего взамен. Поскольку же почти никто, находясь в здравом уме, добровольно не пойдёт на такое, при этом активно применяется обман (включая замалчивание/сокрытие важной информации, значительное искажение сообщаемых сведений и т.д.), а также манипулирование психикой другого человека. Мы будем называть такое деструктивное взаимодействие использованием или эксплуатацией.

Увы, реальность нашей жизни такова, что многие люди систематически демонстрируют описанное вредоносное поведение. В первую очередь это представители тёмной триады социально деструктивных аномалий личности, составляющие всего несколько процентов населения, однако при этом наносящие вред другим, диспропорциональный своей небольшой численности. По определению, тёмную триаду составляют:

1. Психопаты. У них на «аппаратном», органическом уровне отсутствует то, что мы привыкли в обиходной речи называть совестью. Они не испытывают ни малейшего дискомфорта, когда другому человеку плохо, а потому не против пойти по головам даже за приглянувшейся им мелочью.

2. Нарциссы – люди, демонстрирующие патологический нарциссизм/нарциссическое расстройство личности. У них в принципе есть совесть. Однако она спрятана так глубоко под множеством защит, призванных оберегать и ублажать раздутое до вселенских масштабов «я», что на уровне практических поступков её вроде как и нет.

3. Макиавеллисты – им свойственно цинично-утилитарное восприятие других людей, являющихся для них не более чем инструментами решения эгоцентрических задач.


Однако, к сожалению, деструктивные проявления исходят не только от представителей перечисленных групп. Многие «нормальные» люди, не имеющие клинически выраженной личностной патологии, не только не порицают их, но и при случае сами используют для достижения своих целей. Более того, в наш «век нарциссизма» это настолько вошло в моду, что сформировался рынок соответствующих, с позволения сказать, «образовательных» услуг. За определённую мзду людей обучают коварному манипулятивному поведению именно в той сфере, где оно приносит самый большой вред – в личных отношениях. Ведь кто может сильнее ранить и обидеть, чем человек, которого считаешь близким, тот, кому доверяешь?

Молодых мужчин на курсах «пикапа» учат использовать приглянувшихся женщин в качестве принадлежностей для получения сексуального удовлетворения, не строя с ними серьёзные отношения. Девушек в школах «стерв» наставляют очаровывать юношей, не вызывающих ни малейшего романтического интереса, а затем эксплуатировать в качестве «дойных коров». Более того, находятся умники, подводящие под это всё теоретическую базу. Мол, такое поведение индивидов «естественно» и соответствует их биологическому предназначению. Словно моральное развитие человечества остановилось даже не в период палеолита, а во времена австралопитеков.

В то же время упомянутые «психические игры» не стоит считать безобидными. Последние годы мы являемся свидетелями того, как, несмотря на значительно выросший объём психотерапевтических услуг, число людей, страдающих теми или иными душевными расстройствами, в первую очередь депрессиями и неврозами/заболеваниями тревожного спектра, не снижается. Безусловно, строго доказать причинную связь конкретной психопатологии с теми или иными явлениями в социуме непросто. Тем не менее, есть моменты, позволяющие высказать достаточно правдоподобные предположения. Так, страдающие депрессией нередко связывают ухудшения своего состояния с тем, что их «бросили» или «предали», в противоположность «мирно расстались». А в ответ на вопрос о причинах терзающего их одиночества многие говорят: «я не могу теперь доверять людям».

Ситуация усугубляется также тем обстоятельством, что у нас позорно быть обманутым, но не обманывать. Личная ответственность, конечно, в ограниченных объёмах очень полезная вещь. Она даёт возможность человеку почувствовать контроль над своей жизнью и изменить её к лучшему, а не ждать «до второго пришествия» пока это сделают высшие силы или «люди добрые». Однако в массовом сознании эта идея часто фактически выливается в обвинение жертвы, которой и без того очень несладко.

Пострадавших упрекают, например, в излишней наивности и доверчивости. Тем не менее, если говорить про личные отношения, многим (особенно если у них тревожный стиль привязанности) только такая открытость позволяет почувствовать себя близкими своему партнёру. Когда нет возможности поделиться самым сокровенным и выслушать подобные признания другого человека, то недоверие, сидящее глубоко внутри, ведёт к отчуждению между людьми, которые вроде как вместе, но при этом чувствуют себя одинокими вдвоём. Это может иметь негативные последствия не только для отношений, но и для каждого индивида, неблагоприятно сказываясь на психологическом и даже физическом здоровье.

Так или иначе, нередко оказавшиеся в положении жертвы люди живут, терзаемые обидой, о которой и рассказать-то некому, чтобы стало легче. Ведь многие из их круга, с кем они попытаются поговорить об этом, скажут: «мне это не интересно». Или даже бросят презрительно: «сам(а) виноват(а)!» Зато возник целый бизнес, который на обиженных воду... пардон, деньги делает. Этих людей собирают на тренинги, где они учатся дышать на восточный манер, чтобы «отпустить» обиды и простить своего обидчика. Но прощать можно и нужно лишь человеку, который искренне раскаивается. Он, как правило, будет стремиться загладить свою вину конкретными действиями, а потому неразумно препятствовать ему в этом благом начинании своим негативным, враждебным настроем. В противном же случае, сколько и как глубоко ни вздыхай, печальный факт «меня развели и использовали, причём безнаказанно» никуда не денется. Более того, всепрощенчество в такой ситуации будет представлять собой недвусмысленный сигнал как прошлому обидчику (который, кстати, может пожелать вернуться и поживиться ещё), так и потенциальным новым: «Я беззащитная овечка, с которой желающие могут стричь всё самое ценное». Поэтому, как объяснялось в статье «Простить и отпустить? Нет, отомстить!» http://razomir.livejournal.com/197284.html, разумнее «закрыть» для себя эту ситуацию, наказав обидчика, да так, чтобы мало не показалось и больше не захотелось.

Однако оптимальное решение заключается в том, чтобы и вовсе до этого не доводить. Так будет лучше как для индивидов, становящихся жертвами, так и для общества в целом.

В этом отношении представляются показательными результаты, получаемые с помощью простой модели, известной под названием «дилемма узника» где дилемма формулируется в терминах сроков тюремного заключения). Правила игры, в которой участвуют два человека, таковы: каждый участник выбирает ровно один из двух вариантов, «настучать» или «сотрудничать». Если оба выберут первый вариант (естественно, ни один из них не знает заранее, как будет действовать другой), то оба получат всего по 1 рублю (P=1) в наказание за взаимное доносительство. Если один игрок выбирает настучать, а другой сотрудничать, то первый получает «искушение настучать» в размере 5 рублей (T=5), а другой – «зарплату лоха», т.е. ничего (S=0). Наконец, если каждый из них выбирает сотрудничать, оба получают награду по 3 доллара (R=3). В принципе, конкретные суммы (или сроки заключения) могут быть другими, но обязательно должны выполняться соотношения, определяющие игру: T>R>P>S и R>(S+T)/2.

Очевидно, если участники играют всего один кон, каждому представляется более рациональным выбором настучать. Однако в условиях турнира, где несколько участников по кругу играют в итерированную (скажем, несколько сот раз) дилемму узника друг против друга, оптимальной стратегией оказывается «как ты мне, так и я тебе». Это подразумевает жест доброй воли (сотрудничество) на первом кону, а затем в каждом из последующих сеансов с тем же противником точное воспроизведение его предыдущего хода. Подобная выигрышная стратегия может быть ещё немного усовершенствована, например, чтобы время от времени делать жесты доброй воли, дабы не втягиваться в водоворот взаимной мести. Однако и без этого идея достаточно ясна.

Тем не менее, в более реалистичной ситуации, когда участники подобного турнира могут по своему произволу в удобное для них время менять противников, может наблюдаться несколько иная картина. Здесь преимущество получают «халявщики», систематически выбирающие «настучать», но продолжающие игру с данным оппонентом только до тех пор, пока тот сотрудничает, после чего переходящие к другому «наивному» (т.е. не осведомлённому о специфике стратегии халявшика) противнику. К тому же, время от времени они могут «сорвать джек-пот», встретив альтруиста, упорно «подставляющего другую щёку». Таким образом, в результате игры по более сложным правилам с учётом произвольной мобильности субъектов, халявщики начинают доминировать в популяции, получая максимальные выплаты.

Чтобы обезопасить игровое «общество» от подобных вредоносных элементов, можно предложить два основных механизма защиты:

1. Подозрительность. Алгоритмы, управляющие благонамеренными участниками, модифицируются таким образом, чтобы тщательно «проверять» каждого нового партнёра. К сожалению, эта стратегия имеет серьёзную оборотную сторону, заключающуюся в снижении общего благосостояния общества, т.е. совокупных выплат.

2. «Сплетни». В этом случае имеет место обмен информацией о поведении партнёров. Например, игроки, ставшие «жертвами» халявщиков, могут предупредить других.

Подобным образом дела обстоят не только в модельных игровых системах, но и в реальной жизни. Примером тому может служить история умеренно психопатических (30-35 баллов по контрольному списку Р. Хэра субъектов мужского пола, наблюдавшихся автором этих строк в течение последних нескольких лет. На момент начала наблюдений им было 25-30 лет, на момент написания этих строк – 32-37. Важно подчеркнуть, что на протяжении этого периода все они выглядели вполне адаптированными и не совершали тяжких преступлений. Более – менее значимые проблемы с законом за указанное время имелись лишь у одного из них и были связаны с незаконным оборотом наркотиков, а также неуплатой алиментов.

Подвизались они в основном в сфере торговли и обслуживания сложного электронного оборудования – телефонов и иных средств коммуникации, а также компьютерной техники. При этом отсутствие специальной квалификации и систематических знаний, касающихся оборудования, с которым им приходилось работать, не являлось для них серьёзной помехой. Как говорится, торговец автомобилями с пробегом может не знать устройства двигателя внутреннего сгорания, если он хорошо умеет ездить по ушам клиента.

На протяжении рассматриваемого периода у каждого из них сложился определённый modus operandi, в основе своей сводившийся к тому, чтобы окопаться в каком-нибудь подмосковном городе и использовать открывшиеся там возможности до тех пор, пока не складывалась ситуация типа (если процитировать друга одного из субъектов) «пол-Подольска хочет его убить». Тогда он перекочёвывал, скажем, в Егорьевск, где всё начинал по новой.

С точки зрения предмета настоящей статьи центральным моментом здесь является тот факт, что каждый из этих субъектов мог находиться в городе, где останавливался, лишь до тех пор, пока достаточное число жителей не начинали его узнавать и понимать, с кем имеют дело. К сожалению, к тому моменту многие уже успевали расстаться с вполне ощутимыми для них средствами и испытать негативные эмоции, свойственные человеку, почувствовавшему себя бессовестно обманутым. Особенно неприятно было «друзьям», которые не только безвозвратно «одолжили» значительные денежные средства, но и были вынуждены смириться с пропажей семейных ценностей, «подкрысенных» у них из квартир.

Но больше всех, пожалуй, досталось женщинам, не перестающим ждать и надеяться, когда любимый и единственный, которого (по его словам, разумеется!) «оклеветали и подставили нехорошие люди», из-за чего он «вынужден теперь скрываться», вернётся к ней и к своему ребёнку. И невдомёк им, что в других городках Подмосковья вот также с тоской сидят у окна другие женщины, ждущие того же самого «любимого и единственного». Который сам-то о них уже и думать забыл...

Можно ли было уберечь этих людей, помочь им как-то обезопасить себя? Оглядываясь назад, многие жертвы говорят с горечью: «Ах, если бы я сразу мог(ла) понять, с кем имею дело, разглядеть, что скрывается за этим столь привлекательным фасадом!» Тем не менее, сколь бы неприглядные поступки человек ни совершал по отношению к другим, никто (по крайней мере, оставаясь в рамках закона) не может выжечь у него на лбу слово «мразь» или какую-нибудь другую экспрессивную характеристику. К счастью, ушли безвозвратно в прошлое (по крайней мере, хотелось бы на это надеяться!) те времена, когда люди пытались бороться со злом посредством ещё большего зла. В нашу же цивилизованную эпоху люди имеют возможность поделиться со своими близкими, а также, благодаря современным техническим средствам коммуникации, с теми, кто находится далеко, однако также нуждается в этих сведениях, информацией о том или ином человеке. Особенно если этот человек может представлять собой опасность для окружающих.

Безусловно, это не остановит полностью психопатов. Нам трудно понять в деталях, что чувствуют эти люди (по крайней мере, тем из нас, кто не принадлежит к их числу!), однако согласно уже имеющимся у нас знаниям, они живут в совершенно особом внутреннем мире. Например, то, что нормальные люди находят просто утомительной рутиной, может оказываться настоящей пыткой для их импульсивной натуры. Это обстоятельство, в сочетании с такими базовыми эмоциональными дефектами как бессердечность, неспособность к состраданию и т.д., делает проблематичной эффективную социализацию психопатов к систематическому и конструктивному общественно – полезному труду. Кроме того, они неспособны толком извлекать уроки из наказания, собственного негативного опыта.

В то же время, публичность может стать эффективным заслоном для тех, кто встал на путь обмана и социального паразитизма по неразумию своему, последовав дурной моде. Хочешь поиграть в такие игры? Пожалуйста! У нас ведь свободная страна, не правда ли? Только народ имеет право знать своих «героев», тех, кто желает играть по особо льготным моральным правилам. И развлекайтесь тогда, пожалуйста, между собой, с себе подобными!

Не откроет ли такая практика распространения негативных сведений о людях дорогу злоупотреблениям? Например, если кто-то закажет кампанию клеветы против своего оппонента в СМИ/интернете? Что ж, с одной стороны, это будет ещё отнюдь не худшим из того, что делается за деньги – ведь другие могут и убийство заказать! С другой стороны, такие мероприятия обычно выглядят искусственными, исходящими из одного источника, а потому вдумчивому мотивированному читателю в принципе не составит труда разглядеть подделку.

В то же время, у реально деструктивных типов жертв обычно не одна и не две, а потому распространение сведений

- Будет способствовать скорейшему раскрытию их конкретных приёмов, так что у людей будет больше шансов себя обезопасить;

- Жертвы будут чувствовать себя не единственными, оказавшимися в этой неприятной ситуации, скорее смогут найти поддержку и более комфортно говорить о происшедшем с ними.

Суммируя материал статьи, можно отметить следующее. Какими бы отвратительными не представлялись зависть и сплетни, в определённых ситуациях они могут выполнять важную адаптивную функцию. Зависть обращает наше внимание на людей, которым удаётся получать от жизни многое. Возможно, они используют для этого необычайно действенные, очень эффективные приёмы, и тогда в наших интересах такие методы перенять, освоить и адаптировать под свои собственные задачи. Но возможно также, эти люди ради достижения своих личных целей попросту обманывают, «разводят», используют других. Тогда мы можем постараться уберечь не только своих близких, но и других невинных людей, чтобы они не стали жертвами деструктивного поведения. И в этом может помочь способ передачи информации от человека к человеку, именуемый в народе сплетней. Берегите себя.
http://razomir.livejournal.com/197399.html